После проведенной вдвоем ночи, Белла и Эдвард не виделись. Так они для себя решили. Пусть лучше сердце будет замирать от нахлынувших воспоминаний, чем разорвется от боли при прощании. Белла пыталась жить обычной жизнью. У нее начались занятия в университете, вернулась Рене и устроилась на работу секретарем в крупный журнал.

Эдвард провел в больнице три недели. Каждый день он проводил вместе с Беллой. Заставлял ее есть, разговаривать, лечиться. Белла была все еще подавлена, но при появлении Эдварда ее глаза вновь сияли.
Это не укрылось от проницательной Рене. Но она предпочла промолчать. Женщина была готова принять любое положение дел, лишь бы это пошло на пользу ее дочери и она воспряла духом

Месяц на тренировочной базе пролетел незаметно. Белла не помнила себя от усталости. Бассейн, тренажерный зал, пробежки, хореография – весь день буквально был расписан по минутам. В редкие минуты передышки, девушка все так же гуляла с парнями из хоккейной команды по пляжу. Ей было легко и хорошо с ними.

Выйдя из такси, Смирнов оставил Беллу на скамейке около административного корпуса, а сам пошел решать необходимые вопросы по ее заселению. Приказал ждать здесь. Белла покорно кивнула. Но Алекса долго не было, и девочку сморил сон. Она продолжила свой рюкзак себе под голову и уснула прямо на скамейке.
Эдвард Каллен и Джейкоб Блек направлялись в административный корпус для встречи с грозным руководством.

Сара Вебер наблюдала, как ее маленькие подопечные скользят по льду. Падают, но затем поднимаются снова. Женщина улыбнулась своим мыслям. Когда-то она сама делала первые робкие шаги на железных коньках по этой твердой воде. Затем первый прыжок, второй, третий, чемпионат штата, первое место в юношеских соревнованиях. Но родители были против того, что бы их единственная дочь посвятила себя профессиональному спорту. Поэтому пришлось уйти.

Жизнь моих родителей превратилась в ад – я ничего не ела, устраивала истерики и не ходила в школу. Моя цель была так близко, но мне мешали. И я просто сходила с ума от такой несправедливости. Отец со мной не разговаривал, и я платила ему той же монетой.