Последние месяцы были настоящим вызовом. Первые восемь недель я проводила в своем бюро, даже в воскресенье, и заботилась о том, чтобы на трех этажах здания, находящегося прямо на Темзе, которое мы здесь занимали, царил порядок.

Ирина беременна.

Он врал все это время.

Он не собирался бросать ее, чтобы быть со мной.

Я сильнее сжимаюсь на мокрой траве, подтягивая колени к груди. Мысль о том, как он прикасается к Ирине, что с ней он такой, каким был со мной, стирает оставшуюся надежду. Громкие всхлипы вырываются из горла, а сердце разбивается под сокрушительной тяжестью его предательства.

Казалось, все вокруг вступили в сговор, с целью пытать меня, напоминая о Белле.

Вчера утром, примерно за двадцать минут до того, как я должна была уехать на встречу с адвокатом, раздался телефонный звонок. Звонок, который уничтожил любые угрызения совести.
Стоило мне увидеть номер абонента, как желудок немедленно сжался в тугой комок.

Глава 22.

Все вокруг плывет яркими красками, как только он касается меня. Я хочу купаться в нем, так долго пока он не проникнет в каждую клеточку моего тела. Безмолвное предупреждение всем другим мужчинам, что я принадлежу только ему, ему одному. Его руки держат меня осторожно, как что-то, что он боится потерять.

Что-то щекочет мое лицо.

Я хватаюсь за это, но ничего не могу поймать.

Без разницы как часто я отмахиваюсь, это возвращается снова и снова.

- Я люблю тебя. Вероятно с того момента, когда я впервые встретил тебя. – Она дышит тяжело, также как и я. Вдруг становится трудно в ее близи сохранять сознание, и заставить говорить не мое тело, а мой рот.

- Не так как я тебя, - говорит она между всхлипами и вздохами.

Эдвард и Белла переходят на новый этап отношений, но кто кого будет обучать?

Не в первый раз я слышу это от него, и все же сейчас это по-другому воспринимается мною. В его голосе что-то слышится, отчаяние, страх, я не могу это точно определить. Но этого достаточно, чтобы заставить меня остановиться.