Я сниму траур. Сегодня же.

- Ты мудр. Осталось выбрать Царицу, - Берен улыбнулся краешком глаз.

– Ты не жалеешь? – внимательно глядя мне в глаза, поинтересовался Фрэнк.

– О чём?

– О том, что всё это затеяла? 

Фрэнк, давясь беззвучным смехом, откинулся на кровать, радуясь подложенной Майклу свинье. А я задумчиво протянула.

– Фрэнк, а ведь они не выдержат. Какие сорок? Тридцать, максимум. Ей будет пятьдесят, как было мне. И мы даже вякнуть ничего не сможем, считать-то они умеют. 

- Я опасался, что мне самому придётся нарушить традиции... 

- Это будет тяжёлая война и я не надеюсь выйти из неё живым… 

– Рэнди рассказала мне свежие новости из Долины. В общем, твоя мама в расстройстве, а Гейб рвёт и мечет.

– Мама расстроилась, – я заволновалась, но подумала, что случись что-то серьёзное, он не стал бы смеяться, и успокоилась. – Можно поподробнее? 

- Ты. Покинешь. Нас. Сейчас. Или. Я. Убью. Тебя.

Рэнди опасливо оглянулась на дверь, а потом, с живейшим любопытством на лице, одними губами спросила у меня: «Ну, как?» Догадавшись, о чём она, я расплылась в широчайшей улыбке и выставила оба больших пальца. Рэнди, не вставая со стула, исполнила нечто вроде радостного туземного танца, беззвучно крича: «Ура!», я вторила ей. 

- Я твой опекун.