Эдвард упал, даже не вскрикнув, словно беззвучное дерево в лесу, и лежал. Его ресницы трепетали, то показывая, то пряча лишенные блеска, налитые кровью глаза. Белла прислушалась к ударам своего сердца, прежде чем броситься на колени перед Эдвардом. Руками она нежно обхватила его голову, желая хоть немного смягчить для него твердую поверхность. Ей не нужно было думать дважды, чтобы выбрать кого-то из них двоих: она уже нашла того, кого будет защищать.

— Повеселитесь, милый. И передавай Белле привет.

— Обязательно. Спасибо. Знаешь, я бы не справился без тебя.

— О, ты бы смог, — она улыбнулась. — Но это и вполовину не выглядело бы так хорошо, — подмигнув, пошутила мама. — Увидимся позже.

Я схватив со стойки очки «Рэй-Бэн» и улыбнулся, опустив их на кончик носа. Пришло время забрать свою девушку.

— Дамы и господа присяжные заседатели, прокурор Блэк своей речью дает нам в самом деле очень невеселое представление об Эдварде Каллене. Он стоит перед вами и призывает поверить во многие факты о моем клиенте, которые, как мистер Блэк считает, являются правдой… то, что он описывает, настолько омерзительно, что у вас не остается иного выбора, кроме как признать Эдварда Каллена виновным в убийстве при отягчающих вину обстоятельствах.

— Порази их. — Белла бросила последний, долгий взгляд через плечо.

В ту ночь, в ту минуту, когда лезвия коньков рассекли лед, все стало правильным. Я бы готов, как морально, так и физически. Это была вершина. Никто не мог переиграть меня. Тело, будучи в отличной физической форме, мгновенно реагировало на каждый сигнал, который ему посылал мозг. Разум, казалось, был на шаг впереди, предвидя все ходы соперников. Все сошлось воедино, и я воспользовался преимуществом, чтобы сыграть так хорошо, как никогда.

Ее личико идеально лежало между моих ладоней, и кончиками пальцев я гладил Беллу по щекам и волосам, спадающим на плечи. Пришлось сосредоточиться лишь на этих движениях, потому что в глаза ей я смотреть я не мог. Трус.

— Думаю, нам лучше расстаться, пока мы не узнаем, что задумал Джеймс. Если мы не будем вместе, может, он оставит тебя в покое.

Белла отпрянула от меня, и все краски исчезли с ее лица. Она накрыла губы пальчиками и ошарашенно уставилась на меня.

— Ч-что? — пробормотала она.

Я поднялся на трибуны и занял место в верхних рядах, когда в кармане завибрировал мобильный. Хотел проигнорировать звонок, но все же со вздохом глянул на экран.

Брови непроизвольно взлетели вверх, когда я увидел имя на экране.

Майк Ньютон?

Арена была окутана полумраком и тишиной, когда мы вышли оттуда. Я огляделся в вестибюле, но даже не услышал, как работает бригада.

— Эдвард? Ты что-то забыл?

— Нет, — рассеяно ответил я, бросив последний взгляд вглубь ледовой арены, и покачал головой.

У меня только что было одно из тех странных ощущений, от которых по спине бегут мурашки. Не дежавю, скорее… Не знаю. Я стряхнул это чувство, заметив встревоженный взгляд Беллы.

Пятилетняя София идёт в школу, и Эдварду приходится принять тот факт, что его малышка растёт очень быстро. Пока они с Беллой пытаются справиться с очень активной маленькой девочкой, карьерой и отношениями, их жизнь снова кардинально меняется.
 

— Я просто хотела убедиться, что с тобой все хорошо. Сегодня тебя сильно ударили.

— Я в порядке, Таня. Тебе не следует здесь находиться. Уходи.

Таня сделала шаг ко мне. Я стоял на месте, глядя на нее холодным взглядом. Нужно было выгнать ее отсюда, и побыстрее, пока Белла не пришла меня искать. После истории с Кэрол в Калифорнии она вряд ли будет мириться с тем, что еще одна девушка из моего прошлого лезет ко мне. Не то чтобы их было много… но они почему-то резко все повылезали.

Последняя игра была против средней школы Порт-Анджелеса, и у них действительно была сильная команда. Эта игра будет крайне сложной. Но независимо от победы или поражения, мы собирались в плей-офф.

У меня была личная проблема с одним из членов команды соперника. За Порт-Анджелес играл Джеймс Лукард, и между нами шла вражда, зашедшая уже гораздо дальше обычного межшкольного спортивного соперничества.

— Ну, знаешь… У тебя с ней что-то было? — она указала на узкий коридорчик, ведущий к туалетам, в котором скрылась Кэрол.

Я понятия не имел, как ответить на этот вопрос после всего, что произошло, но Белла определенно заслуживала объяснения. Мне никогда не приходило в голову, что в баре может быть Кэрол. Я был настолько поглощен Беллой, что даже забыл подумать о других девушках, которые могут здесь появиться. Стоит ли поднимать эту тему? Не понятно.

— Хочешь сделать ставку? — небрежно поинтересовался я, когда припарковал «Вольво» в гараж и схватил с заднего сиденья сумку.

— Что за ставка? — Белла настороженно посмотрела на меня, когда мы подошли к двери.

— Дай подумать… — я притворился, что задумался. — Держу пари, тебе разрешат спать на раскладушке в музыкальной комнате.

Через некоторое время на подъездной дорожке остановилась папина машина. Я вышел на улицу, чтобы помочь с багажом Эммета и Роуз, и сразу получил за свои старания. Эммет выскочил из машины, увидев меня, и кинулся сверху, ударив в живот. Схватил за талию, он оттащил меня на несколько ярдов и швырнул на землю. Я уставился в небо, ожидая, когда легкие начнут работать в нормальном режиме.

— Черт тебя побери, Эммет, — выдохнул я.

Воспоминание, как Белла набросилась на меня, заставило меня виновато покраснеть. Я застонал, и утренняя эрекция, тоже заинтересованная всплывшим воспоминанием, зашевелилась. Белла настаивала, что ей нравится делать минет, и ее частое, восторженное внимание к моему члену убедило меня, несмотря на изначальные сомнения. Я ведь уже упоминал, что я — счастливый ублюдок? Самый счастливый из всех.

Эдвард сам не понял, что произошло, но внезапно последняя оставшаяся нить его самоконтроля оборвалась, и, не успев отдать себе отчета в своих действиях, он прижался ртом ко рту Изабеллы.

День благодарения стал первым разом, когда мы с Беллой разлучились на долгое время с тех пор, как начали встречаться. Она собиралась навестить свою маму и ее нового мужа Фила. А я и мои родители решили навестить Эммета, чтобы понежиться на солнышке и отдохнуть от вашингтонского ноября. Мы делали это каждый год в День благодарения.

Но этот праздник сильно отличался от предыдущих.

— Чем хочешь сегодня заняться? — спросила она, пока поднималась по лестнице чуть впереди меня.

Я на секунду застыл, дыхание перехватило. Это был первый раз, когда мы могли остаться вдвоем в моей спальне. Родители уехали. Я был в ее спальне — черт возьми, мы катались по кровати, и мои губы касались каждой обнаженной части ее тела, — когда ее отца не было дома. На этот раз мы были у меня дома.