Я пытаюсь не чувствовать этого и мысленно отрешиться от ощущения, но сердце ускоряется так, что его биение начинает бешено пульсировать и в шее, и в груди, и я сажусь на стул, потому что не уверена в своих силах и в том, что смогу устоять. Ноги кажутся мгновенно ослабевшими и подгибающимися.

Его взгляд гипнотизирует и подчиняет, он словно говорит, что можно уехать физически, но всё равно остаться под кожей, и с этим я ничего не смогу поделать, и я начинаю думать, что, может быть, это правда. Что, даже находясь в тысячах километрах от меня, он всё равно что будет стоять у меня над душой.

- Куда ты?

- Простите, - я чувствую себя полной дурой… даже больше, чем несколько дней назад. Я не могла такое сказать… Каллен наверняка не один. У него должен кто-то быть. Любимая женщина или просто женщина, с которой он… удовлетворяет свои потребности.

- Я не умею извиняться. Но ты, вероятно, обиделась, поэтому я…

- Я не маленькая девочка, которую дёрнули за косу, и та тут же побежала жаловаться маме, - перебиваю его я, потому что всё это просто нелепо и наивно.

Вдруг оказавшись слишком близко так, что я даже этого не заметила, Каллен без спроса заполняет собой всё моё личное пространство, словно у него есть на это какое-то особенное право, и спрашивать нет нужды, а его аромат почти душит меня, перекрывает мне кислород, но скорее в хорошем смысле, чем в плохом, пока единственное, на что я способна, это думать о том, что он никогда не называл меня по имени. Ни разу до этого момента.

— Рядовой Свон! — с невыносимым ехидством в голосе произнёс лейтенант Каллен, сполна насладившись её замешательством. — Ваше адское испытание начнётся через пять минут и вместо пятидесяти двух продлится всего пять часов. Но не радуйтесь раньше времени. Вам предстоит преодолеть все основные этапы проверки на прочность, которую прошли все, кто служит стрелком на этой базе. Через пять часов мы все узнаем, чего вы стоите как морпех, и главное — вы узнаете это сами.

— Самоирония в морской пехоте так же важна, как и хорошая физическая подготовка, — произнёс Каллен с ехидным прищуром. — А у вас, рядовой Свон, нет ни того, ни другого.

– Я дал зарок, что не буду домогаться тебя сегодня вечером.

Я уже не помнил, почему для меня так важно быть галантным и сдержанным с этой девушкой. Кажется, это составляло часть разработанной мной стратегии, от которой я уже почти отказался.

– Тогда тебе повезло, – прошептала Элис, касаясь носом чувствительной точки у меня за ухом. – Я такого зарока не давала...

- У меня хорошая машина, - встревает Эдвард, отпуская ватку, забирая ее в ладонь и расправляя рукав рубашки, - я создавал этот автомобиль. Я знаю его предельную силу удара. И то, что происходит с пассажирами при ударе, знаю тоже.

Дворцовые страсти, интриги, сплетни, потери и истинная любовь, которая возможно переживёт все невзгоды в декорациях Англии XIX века.

Внезапно я подхватил Розали на руки, не обращая никакого внимания на её протестующие крики. Она начала брыкаться, но я лишь крепче прижал её к себе. Даже не поморщившись, когда ногти Розали впились в мои плечи. Я продолжал целеустремленно шагать к берегу. Розали сверлила меня разъяренным взглядом.

– Ах да! – Она щелкнула пальцами, как будто её только что осенило. – Однажды я листала иллюстрированный молодежный журнал и наткнулась на потрясающую фотографию. Вы, ребята, на ней смотрелись просто сногсшибательно. – Она громко вздохнула и закатила глаза. – Я вырвала эту страницу и повесила её на стене в моей спальне. С тех пор я поклялась себе, что обязательно подцеплю одного из вас.