- Мой любимый завтрак - менемен - турецкий томатный омлет. Бурак, мой хороший знакомый из «Türk kafesi» на Alexanderplatz готовит его просто отменно. Обычно по выходным я завтракаю там.
- Итак, турецкий омлет, который готовит хороший турецкий знакомый Бурак, еще и на Alexanderplatz, - с игриво-неутешительным тоном, задорно блеснув взглядом, подводит итог Эдвард. Изображает ревность или намекает на нее, а все-таки едва уловимое ее дуновение в этих словах проскакивает.

Неужели меня всё же начали укрощать? Эта мысль пришла мне в голову, когда я давал парикмахеру щедрые чаевые. Меня удивляли не только происходящие во мне перемены, но и та фантастическая скорость, с которой они происходили. Я постепенно превращался в Прекрасного Принца, созданного воображением Розали. А Прекрасные Принцы всегда были слабаками.

Я бросила быстрый взгляд на Эдварда и заметила, что тот внимательно наблюдает за моей реакцией. Увидев его высокомерную улыбку, я почувствовала, как во мне поднимается горячая волна гнева. Как же я раньше не догадалась? Эдвард и не думал соглашаться на предложенное мною перемирие, и это был отнюдь не дружеский ужин. Он отдавал меня на растерзание.

Над фотографией большими буквами написано «His Infernal Magesty». Его Дьявольское Величество. Интересно... Чем же Джессику так заинтересовал рок? Или это совсем не из-за направленности музыки, а из-за привлекательных парней на картинке? Что ж, это я узнаю, когда приду туда. Четверг через полторы недели.

С такими мыслями я кладу билет под подушку и выключаю светильник. Совсем скоро я во всем разберусь.

Еловые лапы заволокли небо, звезд давно не видно, а мне это и не нужно. Мне не нужны ни звезды, ни луна, ни эти чертовы деревья, мешающие мне разглядеть то, что они скрывают. Мне ничего не нужно без Него... Он ушел, и с ним ушла моя душа, она оставила меня, а сердце разбилось на кусочки. Без Него я – ничто. Пустая оболочка, не имеющая ни души, ни сердца. Слишком много разбито, чтобы почувствовать холод, оплетающий своими мерзкими лапами мое тело в легкой парке... На улице только март, а внутри — целый декабрь. Сотни декабрей с колючими ветрами и враждебно-холодными снежинками, на вид такими милыми и нежными... Как Он...