Я ещё не до конца насладился личным временем с Беллой. Звучит ли это неправильно? Конечно же, да. Испытываю ли я угрызения совести, опять в некоторой степени думая лишь о себе и тем самым, возможно, повторяя ошибки прошлого? Разумеется, нет. Я ведь заслужил согревающее меня изнутри счастье?

- Ты не обнимешь меня, пожалуйста?

- Я... я не уверен, хочешь ли ты...

- Прошу тебя, Эдвард...

Вся моя мысленная деятельность мгновенно прекращается, как только входная дверь тихо открывается, являя мне женственный силуэт, и почти сразу же закрывается обратно вслед за вошедшей Беллой. По целому ряду причин это кажется нереальным и невозможным, ведь что ей здесь делать, но мои глаза мне не лгут, ясно различая её облик среди всей прочей обстановки.

- Прости, - шепчу я куда-то в волосы, целуя их и несильно сжимая левое предплечье Беллы своими немного напряжёнными пальцами, на что она отвечает взаимным прикосновением к ним.

- Тебе вовсе не надо вести себя как-то по-особенному, ладно? Ты… просто будь собой и позволь мне быть рядом. Рядом с тобой и Эйденом…. О большем я и не прошу, Белла. И не думай, что правильно, а что нет. Только не уходи, хорошо? Оставайся со мной…

- Белла, секс-терапия – это лучшее, что могли придумать в наше время, - последовала за мной подруга, сложив руки на груди и говоря это вполне спокойным тоном, словно мы обсуждаем всего лишь список покупок на ужин. Я знала, что у Эллис нет переключателя, который контролирует грани ее приличия, но подсунуть меня парню или парня мне было низко даже для нее.
 

- Прежде, чем ты уйдёшь, я хочу поговорить, - просто и без малейших раздумий и колебаний в какой-то момент говорит мне Белла, и в моём горле неизбежно возникает ком.

Она следует за мной и, нагнав меня на кухне, хватается за мою левую руку, словно за спасательный круг:

- Нет, Эдвард, постой. Подожди, я всё объясню. Только дай мне минутку...

- О каком это браке ты говорил прямо перед тем, как я вошла?

- Об обычном, мама, как у вас с папой. Разве браки могут быть какими-то другими?

- Они могут быть и сложными, Эдвард, - отвечает мама.

- Дыши, девочка... Дыши. Размеренно и спокойно, - говорю я в её волосы, пахнущие зелёным яблоком и чем-то ещё, что я затрудняюсь определить, на своём примере показывая ей, как правильно действовать для наиболее скорого достижения положительного результата.

Я смотрю в глаза Беллы, и мне становится глубоко безразлично, что должно или не должно быть истиной, что можно или нельзя, и на нарушение своих обещаний тоже, я просто чувствую словно избавление от большого груза. Любая недосказанность жутко гнетёт, и теперь мне значительно легче.

- Тут нет ничего лишнего, - констатирует Белла, обводя взглядом обои с ночным Нью-Йорком, искусственно состаренный паркет на полу, натяжной потолок и скудную мебель, состоящую из кровати, комода и шкафа, и по-прежнему в странной нерешительности стоя на пороге, - на самом деле она какая-то... обезличенная что ли...

- Ну, она уже давно фактически пустует. Мои крайне редкие ночёвки не в счёт.

- Ты не сядешь?

- Я не уроню, обещаю, - отвечаю я, неминуемо отвлекаясь от созерцания Эйдена и переводя взгляд на Беллу, в силу более низкого роста взирающей на меня немного снизу вверх. Она не откровенно слабая, но иногда кажется мне именно такой. Беззащитной, нуждающейся в опеке и присмотре, слишком худощавой и невесомой.

Тишина порядочно обнадёживает, и, склоняясь к нему, я провожу рукой по чуть вздымающемуся животику, не боясь внезапного крика, и всего спустя секунду мой указательный левый палец сжимает неожиданно сильный правый кулачок.

- Ух ты, да ты у нас силач. Кто бы мог подумать?

Тихо стоя снаружи, как будто почти не дыша, я наблюдаю за Беллой, переодевающей Эйдена, лежащего на её кровати, за крошечными пальчиками, сжимающими в свои кулачки закручивающиеся на концах длинные распущенные волосы, и за телом, склонённом к ребёнку,

- Как ты думаешь, это что?

- Это мой отчёт, сэр. По поводу вызова, имевшего место быть двадцать третьего июня, - нервно сглотнув, отвечаю я, уже зная, о чём конкретно пойдёт речь, и про кого мы будем говорить.

«Я беременна, гребаный мудак. Так что тебе и твоей подружке все равно придется давать деньги на памперсы нашему ребеночку! С Днем независимости!»