За длинным стеклянным столом в дальнем конце кабинета сидел Эдвард. Рядом стояла женщина, склонившись к нему так близко, что практически прикасалась. Оба смотрели на стол — явно обсуждали какой-то рабочий вопрос... но эта дистанция, черт подери, могла намекать на нечто большее. Женщина, кстати, выглядела сексуально: светлые кудри, длинные ноги, убийственное декольте...

— Как ты узнала, что сегодня мой день рождения, что я буду здесь? — Глаза Эдварда расширяются, он отступает, хватаясь за сердце. — Ты преследуешь меня, — выдыхает он с притворным удивлением.

Я останавливаюсь рядом с ним, поднимая зонтик так, чтобы он закрывал нас обоих. Приходится сильно вытянуть руку, так как мужчина очень высок; он не замечает меня, а я смотрю в другую сторону — как будто поступаю так каждый день.

Меня настигает отрезвление и легкая тошнота. Я не за этим приехала. Не хочу, чтобы этот человек видел меня, знал, прикасался ко мне. Не хочу, чтобы он заглядывал мне в душу, узнавая мои секреты, мой позор. Это не его дело и не его право.

Жизнь Эдварда, любителя по сквернословить и секса на одну ночь, принимает неожиданный поворот, когда ему приходится в одиночку растить ребенка. С помощью дружелюбной соседки он узнает что неожиданные события иногда могут оказаться самыми лучшими.

Обычно шутки и насмешки по поводу моего стиля работы (если честно, то и личной жизни тоже) мне как с гуся вода, но сейчас я почему-то задет. Порой я бываю засранцем — я не дурак, а коллеги честны со мной, но меня по-настоящему беспокоит, что кто-то, возможно, уже сообщил об этом Изабелле Свон.

Боже мой, этот акцент. Конечно, здесь все мужчины разговаривают так, что по коже бегут мурашки, но этот голос — что-то с чем-то. Богатый, глубокий, с толикой хрипотцы. Говор до боли британский, но с чуть более протяжными гласными, чем я слышала до сих пор.

Ходят слухи, что приедет выскочка из главного офиса, и это не слишком-то радует. Мне никогда не нравилось общение с американскими коллегами, а теперь придется еще и работать с одной из них бок о бок.