- Я надеюсь, ты сможешь простить меня, Бабочка.

Два человека в разных городах, далеко и близко одновременно. Что будет, если один из них решит сократить расстояние?
Тайна Эдварда в этой главе!

- Если ты не бережешь свою, почему я должна беречь? – всхлипываю, но улыбаюсь. Улыбка, думаю, под стать Гуинплену. Эта книга стала моей судьбой.

- Я хочу попытаться зачать ребенка с тобой, Белла. Леонард дал мне две недели на восстановление и зеленый свет действовать позже. В июне я хотел бы быть в Центре планирования семьи.

- Бельчонок, моя любовь – только для тебя. Всегда, - я нежно утираю ее вторую слезинку за эту ночь, а за сутки, наверное, сотую, - я никого и никогда тебе не предпочту. Ревность излишня.

О прощении Аурания намерена умолять.

- Мои девочки вчера до смерти напугались. Пришлось взять их в постель, пока гроза не прошла.
- Гроза.
- Видимо, ты спал, - Норский пожимает плечами, - оно и к лучшему. Не пристало нам с тобой гроз бояться.

- Здесь твое упрямство неуместно. Тебе не двадцать лет, чтобы играть в русскую рулетку.
- В молодости я в ней побеждал.

КТО. ЕЕ. УДАРИЛ?
КТО. ПОСМЕЛ?
КОГО. НАДО. К. СТЕНКЕ?

Я не могу оторвать глаз от девочки на руках первой «голубки». С густыми, черно-золотыми волосами, длинными темными ресницами и розовыми губками. Она одета во все фиолетовое...

Я просто добавляю то, что ему лучше бы знать:
– Если ты не вернешься через неделю, Эдвард… я покончу с собой.
Зато честно. Мне кажется, мы все заслуживаем честности.