- В памяти запечатлелся один особенный день, - продолжил он, откинувшись на спинку дивана. – Когда мама забрала меня у папы на выходные. Мы находились в доме моего деда, что было сущим кошмаром, потому что дедушка меня на дух не выносил.
Каллен покачал головой и натянуто улыбнулся, поджигая сигарету.
- С бабушкой все было иначе, - сказал он, выдохнув дым через нос. – Она на самом деле была классной. Пекла печенье и покупала мне на Рождество и день рождения удивительные подарки. Именно из-за нее мы так часто бывали в их доме. Мама сваливала меня на их плечи, а сама уходила или занималась всем, чем ей заблагорассудится, пока я был с бабушкой.
- Там были и Джаспер с Питером. – Погрузившись в воспоминания, Каллен поцарапывал ногтями голову. – Вроде это был День благодарения? Питер принялся доставать меня в ту же минуту, как вошел в дом. Он был умным козлом, потому что никогда открыто не подкалывал меня и не сыпал комментариями о том, каким нежеланным сюрпризом я стал, как тетя известила его о том, что я – настоящее разочарование для всей семьи. Он был безжалостен. Джаспер никогда ничего подобного не говорил, но и Питеру не велел отвалить. Просто стоял там как обосравшийся трус, не произнося ни слова.
Каллен вспомнил сегодняшние события в офисе Питера и вымученно улыбнулся, вспомнив обреченную попытку Джаспера вмешаться.
- Бля, ничто не изменилось.
- Замечания по поводу моего отца, меня и того факта, что я стал ничем иным как грязной тайной, сыпались в течение всех выходных. В конечном счете я сорвался. – Каллен посмотрел на Беллу, увидев, как она обернула руки вокруг ног.
- Я ударил его по лицу. Он, как ебаная тонна кирпичей, свалился на пол. Но я не мог остановиться. Глаза словно красная пелена застлала. Я бил, пинал, кусался и все, о чем я мог думать, это о желании причинить ему такую же боль, какую он нанес мне.
- Дед оттащил меня от него, и по своей вине сам получил несколько ударов. Пока наконец не дал мне пощечину. Врезал прямо по лицу. Он заявил, что я – огромная ошибка в истории семьи Мейсенов, что от меня следовало избавиться еще в утробе матери, что я лишь позорю их семью. Ровно с того же дня, как меня зачали.
- Каллен, - прошептала Белла, придвинувшись к нему и положив руку на его лодыжку. Каллен подавил гнев, готовый лавиной прорваться сквозь него, и тепло от ее ладошки просочилось в самое его нутро.
Он сделал длинную затяжку.
- Бабушка чуть не свихнулась от злости. – Каллен еле слышно рассмеялся. – Мне кажется, нрав я унаследовал от нее. – Белла улыбнулась. – Она оттащила меня от деда и увела в машину. – Он сделал паузу. – Она плакала. Я помню, что она плакала и много-много раз просила прощения. Я не понимал, почему она извинялась. Она ведь ничего плохого не сделала.
Каллен посмотрел на свои руки и покачал головой.
- Я очень не хотел, чтобы она плакала.
Белла нахмурилась при виде его заблестевших глаз и облизала губы.
- Сколько тебе было?
- Шесть.